что отмена всех тарифов должна быть основой любой сделки, а другая - в необходимости обеспечить больший баланс в соглашении. Я ответил, что тоже консультировался с нашим высшим политическим руководством в лице президента и ключевых членов Сената и Палаты представителей о ходе переговоров и обязательствах, на которые согласился Китай. Было очень важно, чтобы мы не возвращались к формулировкам, которые уже закрыты. Что касается баланса, то мне пришлось пояснить, что, хотя руководство Китая хотело, чтобы соглашение было сбалансированным и справедливым, мы хотели бы добиться баланса и справедливости во всех торговых отношениях. У нас был огромный дефицит в торговле товарами с Китаем, превышающий 400 миллиардов долларов, который был результатом нечестной торговой практики Китая, а не рыночных сил. Чтобы добиться большего баланса и справедливости в отношениях, нам нужны были существенные структурные изменения, направленные на борьбу с недобросовестной торговой практикой Китая в рамках соглашения. Там, где это было необходимо, мы согласились внести определенные технические изменения в текст, в том числе путем переноса формулировок в приложения, и перевести некоторые положения на двустороннюю основу. Это позволило нам придать формулировкам более сбалансированный вид, не меняя сути соглашения и обязательств, взятых на себя Китаем.
Далее мы отправились в Пекин для встреч 30 апреля и 1 мая 2019 года. В начале наших встреч я сообщил, что у нас есть этот и следующий раунд для завершения соглашения и что нам нужно решить, будет ли у нас сделка. Если нет, президент Трамп начнет вводить дополнительные тарифы на китайские товары. То, что мы услышали от вице-премьера Лю, было крайне обескураживающим. Он объяснил, что китайцам нужна полная отмена всех тарифов и дополнительные изменения в структуре текста, чтобы сделать его более сбалансированным. Но что еще более важно и тревожно, политическое руководство Китая имело серьезные возражения против конкретных структурных изменений, предусмотренных в согласованном тексте. Они утверждали, что это будет выглядеть как ущемление суверенитета и достоинства Китая и как будто Соединенные Штаты навязывают Китаю еще один несправедливый договор.
В ответ я объяснил, что нам хорошо известна история несправедливых для Китая соглашений, в том числе в период опиумных войн и японской оккупации Китая. Мы понимали "век унижений" и его влияние на китайское мышление. Но эта ситуация, как я утверждал, была полной противоположностью той. Здесь мы имели две крупнейшие экономики мира, и Соединенные Штаты считали себя ущемленной стороной из-за нашего неустойчивого торгового дефицита с Китаем и нечестной торговой практики Китая, которая, помимо прочего, посягала на наши технологии и интеллектуальную собственность. Я спросил, как Китай может чувствовать себя ущемленным, если он накопил более триллиона долларов положительного сальдо в торговле с нами? Мы уже внесли изменения, где могли, чтобы текст выглядел более сбалансированным. Я подчеркнул важность того, чтобы соглашение было достаточно конкретным, чтобы его можно было выполнять. Нам нужны были конкретные и выполнимые обязательства Китая по внесению структурных изменений, чтобы обеспечить поддержку и устойчивость соглашения. Только так президент мог согласиться или я мог убедить людей в Соединенных Штатах, что это соглашение отличается от тех, которые Китай не выполнил в прошлом. Язык, который мы обсуждали, был согласован в течение нескольких недель или месяцев. Мы не развивались, а деградировали. Я встретился с госсекретарем Мнучиным и послом Герришем, чтобы убедиться, что они разделяют мое мнение о значимости предлагаемых Китаем изменений и его отходе от согласованных обязательств. Мы дали понять вице-премьеру, что встревожены и обескуражены тем, что услышали. На закрытом заседании с вице-премьером мы с госсекретарем Мнучиным попросили китайскую сторону прислать нам свои изменения к одной из глав соглашения, которая, как мы полагали, будет главой об интеллектуальной собственности, чтобы показать нам пример изменений, к которым они стремятся. Мы покинули Пекин разочарованными.
Когда на той же неделе мы получили пересмотренный текст главы об интеллектуальной собственности, он подтвердил наши худшие опасения. Документ представлял собой море исправлений. Китай вычеркнул значительные части согласованного текста, охватывающие важные конкретные обязательства. Стремясь внести эти существенные изменения в согласованный текст, Китай, несомненно, отказался от своих обязательств. В выходные мы с госсекретарем Мнучиным проинформировали президента о действиях Китая. Учитывая этот отказ Китая от своих обязательств, президент опубликовал твит в воскресенье, 5 мая 2019 года, в котором сообщил, что тарифы на китайские товары на сумму 200 миллиардов долларов будут увеличены с 10 до 25 процентов и что оставшийся объем китайского импорта, на который еще не распространяются тарифы, может столкнуться с возможностью введения 25-процентных тарифов. Демонстрируя единство различных точек зрения в администрации , на следующий день мы с госсекретарем Мнучиным и Ларри Кудлоу и Питером Наварро провели брифинг для прессы об отказе Китая от своих обязательств. На встрече с прессой я четко заявил, что Китай "отказался" от ранее согласованных обязательств и что в 12:01 в следующую пятницу мы повышаем тарифы на китайские товары на сумму 200 миллиардов долларов с 10 до 25 процентов.
Через несколько дней в Вашингтоне состоялась запланированная ранее переговорная сессия. Несмотря на то, что вице-премьер Лю и его команда, очевидно, взвешивали возможность отмены поездки, они вернулись в Вашингтон 9 мая 2019 года, чтобы продолжить наши переговоры. Эти встречи в основном состояли из частных заседаний в моем кабинете с госсекретарем Мнучиным, вице-премьером и мной, чтобы понять, сможем ли мы добиться какого-либо прогресса. Было очевидно, что мы не можем, и переговоры зашли в тупик.
Вскоре Соединенные Штаты и Китай приступили к ряду действий в связи с ростом напряженности. 10 мая 2019 года я объявил, что по указанию президента мы повышаем тарифы с 10 до 25 процентов на китайский импорт стоимостью 200 миллиардов долларов, включенный в список 3, и начнем процесс повышения тарифов на практически весь оставшийся импорт из Китая, который оценивается примерно в 300 миллиардов долларов. Вслед за этим Китай объявил, что повысит тарифы на американские товары на сумму около 60 миллиардов долларов. Менее чем через неделю Министерство торговли США внесло китайского технологического гиганта Huawei и шестьдесят восемь его филиалов в список юридических лиц, фактически отрезав эти компании от экспорта американских товаров, программного обеспечения и технологий. Не отставая, Китай сообщил, что работает над созданием "Списка ненадежных субъектов", в который запрещено вносить американские компании 31 мая 2019 года.
Мы уже два года пытаемся сбалансировать наши отношения с Китаем, и было очевидно, что руководство Китая не намерено меняться. Тарифы были введены, и их действие будет направлено на противодействие нечестной торговой практике Китая, оказание экономического давления на китайское